В преддверии Дня
белорусской науки доктор ветеринарных наук, профессор, академик четырех
академий Антон Ятусевич рассказал, как обычный сельский парень из белорусской
глубинки смог войти в число выдающихся ученых современности, как исследователи
Витебской ветакадемии вполне могли стать лауреатами Нобелевской премии, почему
высшее образование должно быть не для всех, что нужно делать, чтобы привлечь
молодежь в аграрный сектор, а также прокомментировал ситуацию по претензиям к
качеству белорусских продуктов.
Справка «ВВ»: Антон Иванович Ятусевич – доктор ветеринарных наук, профессор, академик Российской академии наук, академик Петровской академии наук и искусств, Международной академии аграрного образования, Международной академии информационных технологий, заслуженный деятель науки Республики Беларусь, обладатель многочисленных отечественных и международных наград и премий. Биография профессора включена в мировой каталог протозоологов, а также международные справочники выдающихся деятелей, изданный в США и Англии.
Антон Ятусевич, помимо того, что является видным ученым, еще и довольно медийная персона. Коллеги часто обращаются к нему за авторитетным мнением и комментариями по наиболее актуальным вопросам как в сельскохозяйственной отрасли, так и в сфере образования. В последнее время Антон Иванович особенно востребован журналистами: 2 января он отметил 70-летие, а в конце прошлого года покинул пост ректора ветакадемии и сосредоточился на научно-педагогической деятельности. В преддверии профессионального праздника отечественных мыслителей и исследователей корреспондент «Витебских вестей» встретилась с легендой белорусской ветеринарной науки.
– Антон Иванович, указом Президента 2017-й в Беларуси объявлен Годом науки. Что для вас наука?
– Это все. Благодаря ей я оказался здесь, в учебном заведении. Будучи студентом, попал в хорошие руки к отличным преподавателям. Доцент Александр Федорович Мандрусов и профессор Прасковья Степановна Иванова меня вели с младших курсов до 5-го. Я тогда выполнил хорошую дипломную работу как раз по паразитологии, потом она практически без изменений превратилась в кандидатскую диссертацию. Дело было новое малоизученное. Практику проходил в колхозе им. Красной Армии, там была птицеферма, много цыплят гибло. Специалисты долго не могли разобраться в причинах. Я уже имел определенный опыт работы ветфельдшером, в какой-то степени помогла и тесная связь с учеными. В итоге проблему удалось решить. После вуза трудился в хозяйстве главным ветврачом, но наука все-таки взяла верх.
– Что нужно, чтобы стать хорошим ученым? Можно ли воспитать в себе исследователя или это определенный талант, одаренность?
– В первую очередь нужна хорошая голова на плечах. Без нее ничего не создашь (улыбается – прим.авт.). Взять хотя бы мой пример: восьмилетку закончил с похвальной грамотой, это практически то же самое, что и золотая медаль, техникум и институт окончил с отличием. И просто так оценки никогда не ставили.
– Знаю, что вы вполне могли уйти в педагогику.
– Была такая история. Я сам послевоенный, в то время школе очень нужны были учителя, в педагогику забирали лучших. Когда директор школы узнал, что я собрался ехать в сельхозтехникум, не хотел отдавать аттестат: убеждал пойти в педучилище. Это сейчас там, где я родился, нет школы, а тогда практически в каждой деревне было учебное заведение, как минимум четырехлетка.
– Тогда и у высшего образования статус был другой…
– Инженер, врач или учитель воспринимались как люди с большой буквы. Сейчас далеко не так, я в корне не согласен, что высшее образование должно быть массовым. А вот среднее специальное – да. Возьмите любой трактор, он настолько насыщен всякими приборами, электроникой, что без подготовки простой человека не справиться с техникой.
Надо, чтобы люди были грамотные. Но это не значит, что всем надо учиться в высших учебных заведениях, туда должны приходить лучшие. Тогда мы будем готовить не только настоящих профессионалов, но и интеллигентов. Я хочу подчеркнуть, что высшее образование – это интеллигентность, кроме профильных знаний, нужен широкий кругозор. В вузы не должны приходить ради диплома, «корочек».
– Как добиться этого, если конкурсы на многие специальности, в том числе ветеринарного профиля падают? Как привлечь молодежь к научной деятельности?
– Трудно сказать. Например в 90-е, когда я только стал заведующим кафедрой, в науку мало кто шел. Потерянное поколение. Потом стало лучше – вначале по 5-7 аспирантов, а в первые мои годы на должности ректора учились до 70-80 аспирантов. Сейчас, к сожалению, опять спад. Снизился общий образовательный уровень студентов. В плане современных технологий они, конечно, более продвинутые, но этим и избалованные. Нет мотивации, тяги к знаниям, за редким исключением.
Прежде всего, нужно решать финансовые вопросы. Если специалисты будут хорошо зарабатывать, то мотивация увеличится. В свое время профессия ветеринара была хлебная, а сейчас мало кого прельщает зарплата в 3,5 млн старыми. Немаловажны и условия жизни на селе. Но в этом направлении есть подвижки: по комфорту и инфраструктуре агрогородки практически не уступают многим районным центрам.
– Какие направления в ветеринарии сейчас перспективные и наиболее востребованные?
– Самый главный вопрос – появление новых болезней, ряд из них очень опасен как для животных, так и для людей, на сегодняшний момент их 198. Более двух десятков лет мы ориентируем все прикладные исследования на разработку новых ветеринарных препаратов. В 90-е годы их у нас в стране производилось не более 10% от необходимого количества, нужны были огромнейшие средства, чтобы закупать недостающие. Сейчас для лечения и профилактики болезней в животноводстве используется примерно 1230 наименований препаратов. Благодаря, в том числе, и нашим усилиям в Беларуси применяется от 75 до 80% отечественных средств защиты животных. Остались только препараты, которые используются в небольших количествах. Их, к слову, можно синтезировать и у нас, но они не имеют стратегического значения, а производство очень дорогое.
Второе направление – профилактика опасных и особо опасных заболеваний, общих для животных и человека, разработка новых средств защиты от болезней. В этом деле также есть прогресс. К примеру, в Беларуси практически ликвидированы бруцеллёз и туберкулез животных, фиксируются только единичные случаи. Это касается и лейкоза и других болезней.
– Какое ваше самое значимое научное достижение? Чем можно гордиться?
– В 2015 году Нобелевская премия в области физиологии и медицины была присуждена по двум направлениям. Китайская женщина-профессор удостоена почетной награды за разработку препарата из полыни для лечения малярии человека. Мы на протяжении лет 25 занимаемся изучением свойств полыни горькой, широко распространенной в Беларуси, фактически мы имеем дело с распространенным сорняком.
Так же, как и нобелевский лауреат, получили препарат, но против гельминтозов животных, даже названия лекарственных средств созвучны в русской транскрипции: артемизитан и армезитин. Исследования шли параллельными курсами. Следует отметить, что работы мы выполняли совместно с профессором ВГМУ Георгием Бузуком.
Вторую часть премии получили ученые из Японии и Западной Европы, которые изучали авермектины – универсальное средство против паразитозов. Особенно удачным оказался опыт применения этих препаратов в Африке против «речной слепоты», которая передается через кровососущих насекомых. В нашей академии с 80-х годов занимаются этими препаратами, защищена докторская диссертация по данной теме, 7 или 8 кандидатских, написана монография. Так что в плане передовых исследований мы далеко не в последнем ряду.
Если говорить о конкретных делах, то есть такая болезнь как гиподерматоз. Паразиты прогрызают в коже животного отверстия, и в дальнейшем, при технологической обработке она становится непригодной. Препараты от заболевания были, но от них пришлось отказаться, поскольку новейшие исследования доказали наличие у них канцерогенных свойств. После обработки 2-3 недели вещество содержалось в организме животных и выделялось с молоком.
Мы предложили использовать препарат на основе авермектинов – фармацин – и оригинальную методику его применения: внутрикожно в минимальной дозе (0,2 мл). При таком способе лечения эффективность свойств не снижается, препарат в организме практически не улавливается или только иногда есть его следы. Фармацин сегодня производит белорусский завод ветеринарных препаратов, он успешно применяется на практике.
Значимый вклад мы внесли в борьбу с фасциолёзом. При традиционном подходе к лечению сельхозпредприятиям наносится большой экономический урон – теряется порядка 30-40% продукции. Внутрикожное введение препарата снимает эту проблему, на сегодняшний день данную методику используют все грамотные специалисты.
– В свете последних претензий к качеству белорусской продукции (молока, мяса) со стороны других государств, обращаются ли к вам за экспертным мнением производители?
– У нас в стране организован жесточайший контроль за производством мясной и молочной продукции. Все регламентировано, больше вероятность приобрести некачественное мясо или молоко с рук, чем в магазине. Белорусское качество – это бренд. Конечно, Россия защищает свой рынок, но это, скорее сами производители и различные ассоциации.
К скандалам наши предприятия часто вовсе не имеют никакого отношения, случается, что в их ассортименте даже нет таких наименований продукции. К нам периодически обращаются руководители организаций, у которых увеличивается число претензий от потребителей по качеству товаров. В одном из случаев оказалось, что под известной у нас в стране маркой работал подпольный завод, изготавливающий контрафакт.
Но утверждать, что всегда все идеально, я не берусь. Нельзя сбрасывать со счетов и человеческий фактор. К примеру, иногда антибиотики могут обнаружиться в молоке, даже если животное не лечили соответствующими препаратами. Выясняется, что в организм они попали с пищей в виде добавки в комбикорм, но информации не было на этикетке. А вообще, говоря о качестве белорусской продукции, хочу привести такой пример: с 1990 года я состою в ученом совете по защите диссертаций в академии Санкт-Петербурга. Когда приезжаю, меня обязательно просят привезти белорусское сало, сливочное масло, а один профессор еще и нашу картошку и капусту.
– Вы 18 лет были ректором одного из ведущих аграрных вузов страны. Быть лидером в коллективе – это тоже наука.
– До ректорской должности прошел большую школу: начинал председателем студенческого профкома, затем местного комитета профсоюзов, потом стал проректором по учебной работе, секретарем парткома, заведующим кафедрой. Все это опыт руководящей работы. Вторая часть это способность или талант, как хотите. Нельзя просто так с улицы поставить человека ректором или заведующим, даже старшим дворником быть получится не всегда. Нужно стараться, вкладываться в свое дело, работать с самоотдачей. Без этого ничего не выйдет: или народ спишет, или начальство.
Мой рабочий день начинается в 7 утра и длится до 6-7 вечера. Дочь, когда была маленькая и ходила в детский сад, как-то спросила: «Папа, а ты дома бываешь?». – «Бываю. А чего ты так спрашиваешь?». – «Просто я утром встаю – тебя нет, вечером ложусь спать, а тебя тоже нет». Похожие слова я услышал от своей внучки, когда мы жили с ними вместе. Она спросила, ночую ли я дома, а то меня в это время ни разу не видела.
– А считаете ли вы себя успешным человеком?
– Тут трудно сказать: капитала не нажил, дворцов не настроил, хотя, признаюсь, была возможность. Но смотрел на рядовых людей, преподавателей, не стремился быть королем среди нашего брата ученого, которые, в основном, живет на идеях. Никогда не оглядывался назад – что сделано, то сделано, история все оценит.
– Расскажите немного о своей семье.
– Родители – простые крестьяне. Отец 8 лет на войне отбыл, мать в оккупации с двумя детьми осталась. Работали в колхозе, трудились добросовестно, получали мало, но выжили. Жена работает в академии, доцент, кандидат наук, 46 лет прожили вместе. Сын – доктор наук, его докторская диссертация посвящена авермектинам. Дочка – кандидат наук, работает в городской ветеринарной станции.
– Есть ли у вас дома домашние животные?
– На сегодняшний день нет, мы держали и кошек, и собачку, когда жили в колхозе. Конечно, все мы с любовью относимся к животным, но за ними нужен уход.
– Как проводите свободное время, чем увлекаетесь?
– Единственный выходной – воскресенье, но он полностью в распоряжении жены. Вместе ездим на дачу, где у нас 10 соток земли, небольшой домик. Там главное – выполнять распоряжения супруги (смеется – прим. авт.). Раньше немного рыбалкой увлекался, на велосипеде ездил, есть и спортивные разряды, плавал хорошо, и даже сплавлялся на байдарках.
– Что пожелаете витебским ученым?
– Поздравляю всех с Днем науки и Годом науки. Благополучия и удачи. Молодые ученые – дерзайте и помните, как сказал Луи Пастер, случай приходит к тому, кто ищет!
– Спасибо за беседу!
Наталья Камлёва. Фото Антона СТЕПАНИЩЕВА. «Витебские вести».
Подписывайтесь на нас в Telegram